Шансон для братвы - Страница 4

Оставив Горыныча у стойки, где тот сразу стал требовать соответствия спиртного в коктейлях вкусам новоприбывших и грозно смотреть на бармена, Садист и Комбижирик бухнулись за столик Дениса. Стулья скрипнули, но устояли.

– Здорово, блин, – буркнул Садист и сразу принялся выгружать на стол кучу предметов из карманов своего роскошного малинового “адидаса”. Сигареты, ключи, разномастные бумажки и скомканные деньги веером разлетелись по белому пластику.

– Гутен морген, майне камераден! – с хорошим венским прононсом сообщил Денис.

Комбижирик кивнул в знак приветствия и уставился на Садиста, который, словно пораженный болезнью Паркинсона, отряхивал с бумажек табачные крошки.

Кучка предметов на столе росла.

– Ты что-то потерял? – вежливо поинтересовался Денис.

– Да, блин, вот засунул… Мне Антон дал психический портрет барыги… Куда дел?.. Ага, вот он! Держи…

Листок перекочевал к Денису.

Подошел Горыныч, шумно поручковался с Рыбаковым, указал бармену, куда ставить поднос с напитками, и объявил, что не откажется выпить в такую жару, благо за рулем сегодня не он.

– А где Мишель? – спросил Денис, по диагонали просматривая записи психолога.

– В Волосянце Мишка, – вдруг зло выдал Садист, – в камере. Нажрался и по деревне голый с оглоблей бегал. Менты дождались, когда заснул, и в околоток пристроили…

– Давно?

– Вчера днем, – Садист гулко припал к стакану. – А все ты! Надоумил его, идиота… На Руси, мол, оглоблями дрались, не чета занюханным самураям… Вот он себе и вообразил. Последнюю неделю кажинный день к мамане ездил, по деревне рыскал, все оглоблю себе потяжелее выбирал…

– Никого не зашиб?

– Не… Пасечникатолько местного напугал. Подкараулил его и давай верещать, что, типа, фуражку тому с тыквы собьет, а до башки и не дотронется… Мент от него по улице чесанул, ну Мишка оглоблю и метнул…

– И что, попал?

– Как обещал, блин… Фуражка в одну сторону, мент – в другую… Хорошо, по спине влетела. Если б в дыню – кранты, прихлопнул бы мусорка…

– Да, – протянул Денис, – прям Вильгельм Тель наоборот. Выручать-то когда будем?

– Ты это, прочел? – Судьба Ортопеда, пострадавшего за тягу к старинным русским способам решения вопросов, мало интересовала Садиста. – Чо делать с барыгой будем?

– Пока не знаю. Ты мне сообщил конечную цель мероприятия, тогда и решим…

– Припугнуть надо.

– Это я понял. Что барыга сделать должен?

– Процент отстегнуть… Сам выплату назначил, а ребята проверили – химичит, левак гонит, вообще туфту закрутил не по теме, бакинские наваривает, как бульдозер, а платит… – Садист махнул рукой.

На лицах Горыныча и Комбижирика выразилось явное неодобрение действий барыги и тревога за дальнейшее экономическое процветание страны.

– Засверлить, как Ихтиандра… – бормотнул Горыныч.

– Кто это? – заинтересовался Денис.

– Да ладно, было дело, – похоже, воспоминания о некоем Ихтиандре не грели душу Садиста. – Щас этот вот завис…

– Ладно. Что на сегодняшний день с барыгой? Есть какие подвижки? – Денис прикурил от поданной заботливым Комбижириком зажигалки.

– Наши, Паниковский с братвой, поднаехали на него, типа делиться надо, стрелу забили, мы разводить поедем… – Комбижирик мыслил тактическими категориями, размах стратегии был ему чужд. Братан он был правильный, но, как бы это поточнее выразить, не всегда в полной мере использовал данный ему природой интеллектуальный потенциал.

– Цель разводки?

– Бабки за левак, и пусть работает, – заявил Садист.

– Как Ихтиандра… – вдруг очнулся Горыныч.

– Да замолчи ты со своим ученым! – цыкнул Садист.

– Почему ученый? – изумился Денис. – По книге, Ихтиандр сам был объектом эксперимента…

– Да наш в институте работал, – пояснил Горыныч, – океаном занимался, рыбой…

– Тогда, братец, не Ихтиандр, а ихтиолог, – успокоился Рыбаков. – А за что его?

– Карту Толяну продал…

– Какую еще карту? С кладом?

– Почти… – Садист насупился. – У них в архиве карта месторождения нефти со сталинских времен, вроде Кувейта… Ну, Толян и прикупил, за участок пляжа бился, двойную цену отдал…

– Какой пляж?

– Ну, где нефть… Недалеко…

– Где именно недалеко?

– В Солнечном… Теперь Толяна Нефтяником зовут, он же месяц по городу с картой этой носился, всем хвастал, придурок… Буровую вышку сюда привез из Тюмени… – Толян был корешом Садиста и неудачу друга переживал, как свою собственную. – Рабочих нанял…

Денис сжал зубы, чтобы несвоевременным весельем не нарушить грустный пафос повествования. Садист воспринял это как выражение возмущения поведением неизвестного ихтиолога и глубоко вздохнул.

– Ничего, разобрались, – успокоил он Рыбакова, – только теперь Толик со свидетелями схлестнулся…

– Что, вы ихтиолога на людях глушили?

– Да нет… Свидетели эти, ну, религиозные, секта… Они на этой площадке центр строить собираются, а Толян не дает, , мой пляж, орет, хочу гостиницу строить…

– Ну и пусть строит. Он же купил участок…

– Купить-то купил. Но как! – Садист грустно посмотрел на Дениса. – Так торопился, что ни черта нигде не зарегистрировал, теперь эти свидетели вопят, что это, типа, им было обещано… Ну, в мэрии подмазали кого-то…

– А, понятно. Ну, пусть Толян бабки вернет – и все, пляж-то ему ни к чему теперь.

– Не скажи. Он на принцип пошел…

– Ладно, Толян сам разберется, вернемся к барыге, – Денис любил узнавать подробности из жизни замечательных людей, к коим относил и пресловутого Толяна, но текущие дела оставлять было нельзя. – Когда стрела?