Шансон для братвы - Страница 48

К оглавлению

– Что-то ты разошелся, – улыбнулась жена.

– На завтра себя накручиваю. На благое дело идем…

Глава 10 Экзорцизм по-русски – 2

– Ну, и что вы меня вызвали, в воскресенье-то? – лениво спросил Огнев.

– Мне протокол допроса снять надо, – Султанов заправил лист в печатную машинку.

– Надо так надо – Курить можно?

– Да, пожалуйста, – сам Султанов не курил. – У меня тут к вам несколько вопросов, Дмитрий Семенович.

– Ради Бога, Иса Мухтарович, задавайте. Чем могу, так сказать, тем и отвечу… С паспортных данных начнем или как?

– Нет, я уже все это вписал… Вот у меня первый вопрос – вы в армии служили?

– Ну, служил, – улыбнулся Огнев.

– У меня сведения есть, что в спецназе.

– Откуда, интересно? Я вроде вам этого не говорил…

– Милиции многое известно, – значительно сказал Султанов.

– Ну и выясняйте дальше… Официально пошлите запрос в Министерство обороны, там вам и ответят – снова улыбнулся Огнев.

– Это я уже сделал.

– И что? Не удовлетворены?

– Я обязан составить протокол допроса, – начал злиться Султанов, – и прошу вас отвечать.

– Да кто ж против? Всегда с радостью.

– Так вы подтверждаете?

– Что?

– То, что в спецназе служили…

– Конечно, от недремлющего ока следствия разве что скроешь.

– Хорошо, а где именно вы служили?

– Допуск покажите.

– Какой допуск? – растерялся Султанов.

– Прямоугольничек такой, бумажный, с полосочкой красной, буковки там черные должны быть. Я прочитаю, и поговорим…

– А что, это обязательно?

– А вы не знали? Армия, знаете ли, кому попало информацию не выдает.

– Я не кто попало, а следователь, – в голосе Султанова явно слышалось раздражение.

– Для армии вы – именно кто попало, – наставительно сказал Огнев, – им что следователь, что дворник – все едино. Не понимают они тонкостей души гражданских лиц…

– У меня на столе уголовное дело в возбужденном состоянии, – сказал Султанов, – и если вы свидетель, то обязаны отвечать на вопросы…

– Не вижу…

– Что не видите? – не понял Султанов.

– Дела в возбужденном состоянии.

– Вот оно, –Султанов указал на лежащую папку.

– Оно в спокойном состоянии, – совершенно серьезно сказал Огнев, – было бы в возбужденном – стояло бы на столе вертикально и бросалось бы на входящих в кабинет женщин – Султанов на несколько секунд потерял дар речи.

– Да вы не переживайте, Иса Мухтарович, я ни на что не намекаю. Скучно просто так сидеть.

– Вы думаете, Дмитрий Семенович, что мне доставляет удовольствие снова всем этим заниматься?

– Это ваша работа. А если без удовольствия трудитесь, то это никуда не годится.

– Хорошо, оставим эту тему. Вернемся к вашей службе в армии.

– Я уже все сказал.

– Но служили-то вы где? На территории России?

– Тогда СССР был…

– Да, СССР. Так на его территории?

– Конечно. А где же еще? Тогда весь мир был зоной интересов Союза. Как по радио говорили – “Мы не позволим натовской военщине вмешиваться во внутренние дела Советского Союза во всех уголках земного шара!”. И я полностью с этим согласен, – Огнев достал зажигалку и прикурил. – Можете дословно записать.

– Я просто запишу – на территории страны.

– Не забудьте указать какой, а то потом еще обвинение предъявите, типа, в американской армии служил, гад, – Огнев методично “добывал огня”.

– Расшифровывать не будете, какие части?

– Не-а. Пусть вам “гарны хлопцы” из ФСБ расшифровывают, это их прерогатива, они страсть как любят на такие вопросы – отвечать… Обратитесь в управление по военному округу, сформулируйте конкретику. Обещаю, что передачки в СИЗО на Захарьевской лично носить буду…

– Не ерничайте! Если информация о вашей службе в армии является закрытой, так и скажите…

– Я вам об этом уже час твержу…

– Я записал. Контузии или ранения были?

– Опять двадцать пять! Кто ж вас надоумил-то? Воробейчик все успокоиться не может?

– При чем тут Иван Борисович?

– Как при чем? Он же ваш начальник.

– Он надзирающая инстанция, зампрокурора…

– Вот пусть тогда своим прямым делом займется. Он веши мои нашел?

– Это моя задача, в рамках дела…

– Тогда вы мне ответьте.

– Я разберусь и отвечу.

– Вы уже год разобраться не можете. Вместо того чтобы этот вопрос решить, все какие-то проблемы придумываете.

– Я веду объективное расследование.

– Ага, лучше бы бывшего терпилу нашли…

Это был удар в поддых.

Экс-потерпевший действительно сбежал, его хотели лицезреть не только Султанов, но и в прокуратуре Петроградского района, где на него было заведено дело. Султанов хорохорился, но было понятно, что он просто поддерживает имидж независимого следователя – без допроса другой стороны что-либо сделать Огневу он не мог. Дмитрий это знал и бесконечно требовал очных ставок со своим обидчиком. В прокуратуре, где коммерсант, начавший все это, был под подозрением в совершении у Огнева вымогательства и ряда других, не менее тяжких с точки зрения закона, действий, очень ждали результатов расследования Султанова. Хотя прокурорский следователь, Светлана Владимировна Полякова, женщина широкой натуры в смысле объема бедер, тянула резину, придумывала отговорки, в общем, вела себя обычно для стражей порядка, Огнев не унывал, раз в неделю писал заявления в оба района, исключительно на имя прокуроров, делая ксерокопии и рассылая их в обязательном порядке и в прокуратуру города, и в Генеральную в Москву, и в Министерство внутренних дел.

Такая форма “бумажной войны” приводила к тому, что раз в месяц кто-нибудь из должностных лиц получал выговор и день-два работал нормально. Огнев был педантичен, времени у него было навалом, и уголовные дела представляли для него уже больше научно-исследовательский интерес. Тему изысканий пытливого “ученого” можно было обозначить так – “достижение максимального уровня идиотизма для оправдания собственного нежелания или неспособности работать на примере отдельно взятых разнополых представителей органов правопорядка”. Материал был накоплен на солидную диссертацию, содержал массу перлов милицейско – прокурорской мысли и занимал почетное место на рабочем столе Дмитрия. Ввязавшись с ним в переписку, доблестные служители Фемиды совершили фатальную ошибку – уровень бюрократизма у Огнева соответствовал чиновнику из произведений Чехова и Салтыкова-Щедрина.