Шансон для братвы - Страница 67

– Между прочим, у нас тут и стационар есть, – заявила психиатр.

– А что, в экспертизу и обзорная экскурсия включена? – демонстративно обрадовался Огнев. – Здорово, не ожидал!

– Вы меня не поняли.

– Очень даже хорошо понял, – Дмитрий посерьезнел – Не выйдет. Я – свидетель.

– Как? – удивилась психиатр.

– Да, свидетель, – подтвердила невропатолог. “Ага, – подумал Огнев, – спец по психам забыла спросить, кто перед ней сидит. Нормально они тут работают, совсем как в ментовке”.

Психиатр наклонилась к Дмитрию, слегка покачиваясь. Огнев отклонился назад.

– Припадки были?

– У кого?

– У вас, разумеется.

– Нет, не было. Припадаю исключительно к плечу жены.

Психиатр вновь взяла листок.

– Вот тут написано, что вы учились на английском отделении, а занимаетесь патентами… Странно это.

– Кому как. Мне – не странно. Семью надо содержать, вот и работаю…

– А чем вы конкретно заняты?

– Я же сказал – патентоведением.

– В какой области?

– Патентоведение – это и есть отдельная область – Вам популярно объяснить?

– Можно конкретно, по существу… Тема работы? “Ладно, получай фашист гранату”, – подумал Огнев.

– Проблема гравитационных возмущений, – кратко ответил он.

Дмитрию стало интересно, чего же хочет психиатр – та явно ничего в физике не понимала и только умно кивала.

– Это общие слова – Можно разъяснить?

– Конечно. – Огнев широко улыбнулся, внимательно глядя психиатру в глаза. Ему уже было ясно, что та за время своей работы переобщалась со своими пациентами и в любом собеседнике бессознательно ищет патологий. И обязательно находит. –Решив путем интегрирования от единицы до необходимой величины значение гравитационного вектора совокупности полей, неравной нулю, я хочу найти подход к ограничению в объеме электромагнитного поля и рассчитать границу конца взаимодействий, – любой физик умер бы на месте, услышав этот бред, – изменив константу структурирования поля, можно снизить энергетические потери с куба до квадрата расстояния по ослаблению, – физика отпели и поволокли на кладбище, – это поможет разработать усовершенствованный аккумулятор, – гроб забросали землей, – вот, собственно, и все.

– Здесь все понятно, – изрекла психиатр. Огнев еле сдержался. – А какие знания вы дополнительно получали?

– Я проштудировал литературу по высшей математике и аналоговому моделированию… Я хорошо шел в школе по точным наукам.

– Ясно. Вот видите, и не надо было злиться.

– Я не злюсь…

– Ну, я же вижу, – снисходительно сказала психиатр.

– Скажите, а вы с диссидентами не работали? – ошарашил вопросом Дмитрий. – Методы больно по фильмам знакомые…

Психиатр вновь закачалась из стороны в сторону. “Может, сказать ей, – подумал наглый „пациент", – „Хорош качаться! В глазах рябит!" И вообще, я ненормальных боюсь…”

– Вы свободны…

– Минуточку, – сказала невропатолог, – завтра можете часикам к двенадцати подойти, психолог принимает, я карточку ей передам…

– А сегодня нельзя всех пройти?

– К сожалению, нет. Мы ведь бюджетники, в клиниках прием ведем. Следователя, когда выйдете, пригласите, пожалуйста…

Из кабинета Султанов появился минут через пятнадцать, злой на весь белый свет.

Дмитрий курил у входа в обществе какого-то громилы. Огнев познакомился с ним, попросив огоньку. Михаил приехал сюда с целью проверить свой интеллектуальный коэффициент и ждал прихода психолога. Узнав о беспределе следователя, Миша шумно возмутился и посоветовал “посадить того на пику”. Дмитрий, в благодарность за столь ценный совет, дал Михаилу адрес магазина, где продают компьютерные лазерные диски с тестами по всем областям. У него самого была парочка. Радикальный Михаил старательно записал адрес, сообщил, что обязательно сегодня же купит и пройдет тестирование в офисе у какого-то своего знакомого молдаванина Гугуцэ.

– Очень странно, –многозначительно сказал Султанов, когда они шли с Огневым к воротам, – первый раз в моей практике такой случай, чтобы за один день не справились…

“Кого ты лечишь? – подумал Дмитрий. – Во дает, думает, мне о графике врачей ничего не известно – Точно у ментов с головой плохо…”

– А зачем вас вызывали после меня?

– Попросили вопрос переписать, – независимо ответил Султанов, – в соответствии с УПК…

“Молодец, ты еще вопрос грамотно поставить не можешь, – мысленно улыбнулся Дмитрий. – Совсем, видно, впопыхах готовились, придраться-то не к чему…”

– Не опаздывайте завтра. Меня не будет. Справитесь сами?

– Легко, – ответил Огнев.

“Меня не надо за ручку водить, это вы с Воробейчиком все парочкой. Как два педрилы… Ну-ну, посмотрим, чего дальше делать будете…”

Денис отправился в очередное подземное путешествие.

Результаты первого вдохновляли. Он взял с собой раскладной рюкзак, десяток крепких черных полиэтиленовых мешков и титановый гвоздодер, который дополнительно можно было использовать как дубинку. За день до этого он заволок в трубу еще четыре мощных фонаря и спрятал их в обнаруженном возле завала углублений-Рыбаков внимательнейшим образом осмотрел обвалившееся перекрытие. То, что его не уберут в ближайшие годы, было видно сразу – для этого музей надо было ставить на капитальный ремонт. Единственное, что не понял Денис – почему в самом музее не обрушился кусок пола. На всякий случай он натянул поперек подвала веревку метрах в пяти от завала, чтоб даже случайно не приблизиться к нему – береженого Бог бережет. Он не поленился пройтись и в обратную сторону от входного люка и метрах в ста наткнулся на бетонную заглушку, запечатавшую трубу. Это и объясняло то, что в трубе даже крыс не было. После какой-то древней аварии этот участок перекрыли и забыли о нем. Температура здесь держалась почти постоянная – градусов семь-десять тепла. Не Ташкент, конечно, но работать можно. Видимо, поблизости проходили трубы с горячей водой, а естественный теплообмен регулировался участком, омываемым водой канала Грибоедова. Трубу не посещали как минимум лет двадцать, поживиться здесь было нечем, если не знать о ее направлении.